Любовная карусель - Страница 20

Но как быть с Джонни? Как сказать мальчику, что отец отказывается от него?

В дверь позвонили.

— Мама, я открою, — воскликнула Кэтрин, быстренько слезла со стула и деловито побежала встречать гостя.

Кто же это может быть? Вроде бы Николь никого не ждала.

— Постой, Кэти, — крикнула она вслед дочери. — Тебе надо помыть руки.

Нетерпеливый звонок повторился.

Они быстро вымыли руки, и, взяв Кэти за руку, Николь пошла открывать дверь. По дороге она взглянула на часы: время обеденного перерыва. Интересно, кто это мог прийти к ней в этот час?

Малышка вырвала руку и обогнала мать, но сама открыть не решилась. Распахнув дверь, Николь в изумлении застыла.

Перед ней стоял Стивен Крессуэлл, сжимая руку Джонни как пропуск на вход и изучающе смотрел на Николь. А сын, который сейчас должен быть в школе, сиял от восторга.

— Он знает. Я ему сказал, — с чувством собственной значимости заявил мальчик. — Он поможет тебе, мама.

— Николь, я могу войти? — вежливо спросил Стивен, но было видно, что даже железная решетка не смогла бы удержать его от этого.

— Кто это? — спросила Кэтрин брата.

— Его зовут Стивен Крессуэлл, Кэти, и он мой настоящий отец, — с гордостью ответил Джонни.

Почувствовав головокружение, Николь закрыла глаза. Словно издалека она услышала мужской голос:

— Джонни, посмотри-ка за Кэти. Твоей маме нужно сесть.

Сильные руки поддержали ослабевшую женщину и усадили в ближайшее кресло.

— Наклони-ка голову, Ники. — Голос Стивена казался очень встревоженным.

— Что с ней? — с беспокойством поинтересовался мальчик.

— Легкий обморок, я думаю. Ничего серьезного, — успокоил Стивен. — Она сегодня завтракала?

— Я видел только, как она пила кофе, — пожал плечами Джонни.

— Мама делает рождественский пирог, — вставила Кэтрин.

— Джон, налей маме чашечку кофе и принеси печенья или чего-нибудь еще, — скомандовал Стивен.

— Конечно, — немедленно отозвался мальчик. — Вы позаботитесь о маме?

— Не волнуйся. С мамой все будет в порядке, — произнес уверенный мужской голос.

— Я тоже хочу печенья, Джонни, — попросила малышка.

Подняв голову, Николь открыла глаза и увидела, как дети уходят на кухню, оставляя ее наедине с Крессуэллом.

— Сделай несколько глубоких вдохов и выдохов, Николь, — нежно посоветовал он. — А я закрою дверь.

Но теперь ничто не сможет ее успокоить. Николь знала это. Скорее всего, Джонни услышал их вчерашний разговор с Ричардом и решил действовать самостоятельно, рассказав Стивену всю правду. Мальчик, конечно, хотел сделать как лучше.

Вернувшись, Стивен уселся перед ней на пол и начал согревать ее руки в своих больших теплых ладонях.

— Все в порядке, — с трудом промолвила Николь.

— Прости, но другого способа рассказать тебе, что случилось, просто не было.

В его голосе слышались забота, внимание и… радость. Ведь он только что обрел сына. Да, ее Джонни мог быть предметом гордости любого отца… за исключением Ричарда.

— Джонни не должен был…

— Им руководили лучшие побуждения, Ники, — прервал ее Стивен.

— Но он поступил неправильно, — возражала она.

— Дай мне время, и я докажу, что это не так. — Стивен отыскал взглядом глаза Николь.

— Ричард угрожал, что продаст дом, если я буду встречаться с тобой. Даже если я и захочу, то не могу позволить себе этого.

— Я дам тебе дом, который никто не сможет отнять, — пообещал Стивен. — И оформлю его на твое имя. Ничего не бойся.

От такого предложения трудно отказаться. С какой легкостью он собирался подарить ей дом! — подумала Николь. Но в сердце женщины закралось сомнение. Может, это очередная ложь или просто способ произвести на нее впечатление?

— Почему ты вдруг так заботлив? — подозрительно спросила она.

Стивен, вздохнув, посмотрел ей в глаза.

— Я виноват перед тобой и Джонни.

Возможно, он действительно считал себя виноватым. Николь могла в это поверить. Но по своему печальному опыту она знала, что, когда доходит до дела, материальные блага перевешивают чувства и щедрость растворяется как дым. Ричард уже преподал ей хороший урок.

— Это просто порыв, Стивен, — тихо произнесла она. — А завтра или послезавтра ты уже привыкнешь к мысли, что у тебя есть сын. И тогда эмоции пройдут.

— Это на всю мою жизнь, — так же тихо ответил Стивен.

Так хотелось верить ему, но Николь не могла. Резко выдернув руки из его теплых ладоней, Николь поглубже забилась в кресло, невольно увеличивая расстояние между собой и Стивеном. Уж очень велико было искушение принять его предложение.

— Не раз в жизни я верила посулам и теперь пожинаю плоды доверчивости, — задумчиво сказала Николь скорее для себя, чем для Стивена. — Мне надо учиться стоять на собственных ногах, а не опираться на чью-то поддержку и не рассчитывать на помощь.

Крессуэлл поднялся на ноги и стоял над ней, такой высокий, стройный, крепкий, как скала.

— Подумай о Джонни, Николь, — тихо попросил он.

— А как же другие мои дети? — напомнила она. — Я не позволю двум отцам развести их в разные стороны. Если ты думаешь, что я исключу девочек из нашей жизни из-за твоих планов на будущее Джонни…

— Не нужно никого исключать, — усмехнулся Стивен. — Девочки — твои дети и сестры Джонни, и я хочу, чтобы твоя семья стала моей семьей.

Хотя соблазн был велик и, казалось, решал все ее проблемы, Николь заставила себя быть осторожной. Что будет потом, если Стивену надоест играть в счастливую семью? В конце концов однажды он тоже оставил ее одну с младенцем на руках. Дети не могут перенести такой длинной цепи предательств. Да и она сама тоже.